Да, он тоже думал, что умнее - Грейнджер будто с языка сняла слова. И умнее было бы вернуться к прежней жизни: продолжать изображать высокомерного ублюдка, которому наплевать на всех вокруг, у которого одна забота - быть самым успешным и крутым в этой жизни, у которого на все вопросы один ответ - деньги, которому не нужны близкие и который сам справится с любой проблемой... Так было бы нормально, от него бы просто все отстали вокруг, если бы получили прежний отпор, прежнюю спесь. Но он зачем-то решил сыграть героя, решил, что что-то надо менять. Он глупец, надеющийся, что общество сможет принять его не смотря на все, что было?
- Хэй, Грейнджер, где твои манеры? - восклицает он в ответ на ее ребячливое поведение. Они правда так просто общаются? Он шутит, а она отшучивается в ответ, позволяя себе вести себя так будто... Будто они с первых курсов вот так делятся разным, проводят время вместе, будто это он был ей другом, а не Поттер с Уизли... Идиотизм. Война перемешала все в их душах, вывернула наизнанку и столкнула лбами снова, но теперь вдвоем. Теперь без оборонительных спин товарищей или разыгранных ролей - будто чистый лист дала, на котором прошлое можно попытаться переписать, вымарать. Оно не исчезнет, но останется закрытой главой, останется позади. Смогут ли? Нужно ли? Драко не может найти ответа, не может найти себе отчета в том, что делает. Но ему нравится это - говорить с ней. И видеть, что она не чурается, как раньше, не ненавидит. Смогут ли другие также?
- Если хочешь, чтобы я снял штаны, то только попроси, Грейнджер, - смеется он хрипло, кажется, что-то подобное уже проскакивало в их разговорах? Ну уж такой он - его швыряет на рельсы сарказма каждый раз, когда появляется возможность, - Только не здесь. Слишком холодно, боюсь опозориться перед тобой.
Он никогда не задумывался о том - каково на другой стороне баррикад? Он был на своей и плевать хотел, что там у кого: плохо ли кому-то, тяжело, невыносимо или как… У него перед глазами была ненависть трех факультетов к его “змеиному”, ненависть порой необоснованная, вынуждающая одиннадцатилеток обрастать броней и становиться именно такими, какими все ожидают. Они были жертвами многовековых предрассудков и учились в них не просто существовать. Может ли кто-то обвинять их в черствости или невнимательности к другим? А как им - другим - на самом деле? У него сейчас уникальный шанс - понять. Надо ли ему это? Черт возьми, он сделал выбор еще тогда - среди ночи и взрывов, когда прикрыл ее от заклятия. И теперь он думает о том, что быть на доброй стороне ничуть не легче. Но она неправа.
- Шутишь, да? - знает, что она не в шутку так говорит, что это действительно то, что ее гложет - необходимость тяжелого выбора, ноша, взваленная на плечи. Стоило ли оно того? И, если бы она выбрала другой путь, то не лишилась бы чего-то важного… Но им всем придется нести ответственность.
- Думаешь, Поттер и Вислый дожили бы до сего дня, если бы с ними не было тебя? - это тяжело вспоминать, но он не слишком много существенных примеров может привести, а потому придется. Черт возьми, придется кольнуть именно в ту ночь, именно в ту рану, - То заклятье, изуродовавшее лицо Поттеру, ведь твоя работа? Если бы не было тебя, то все могло закончиться еще тогда, - в отличие от него самого. Если бы не было Драко Малфоя, то вся история тоже могла закончиться гораздо раньше. Как минимум один старый, но очень важный старик остался бы жив, в Хогвартсе не воцарились бы Пожиратели… Да много всего пошло бы иначе. Наверное, ему стоило сдохнуть очень очень давно.
А потом происходит то, чего Драко никак не мог ожидать.
Не мог представить себя ни в одном страшном или прекрасном сне.
Потому что просто не мог.
Потому что Гермиона Грейнджер вдруг берет и впускает его в свою душу.
Он все задавался вопросом почему продолжает утешать ее, пытаться найти оправдание или отговорку ее словам, заставить ее почувствовать себя… важной? Думал, что просто инстинктивно пытается уберечь в ней хоть что-то светлое от той Гермионы, которой она всегда была. Ведь эта, сидящая рядом с ним, слишком устала от всего. Но мог ли он чувствовать - душой или чем там - близость с ней? Она потеряла родителей. Не физически, но может даже хуже. Смерть можно оплакать, можно пережить. А что делать с вечной недосягаемостью? И он не может перестать об этом думать. И не сможет теперь.
Он просто глупец, позволивший себе взять ее за руку. Что это? Надежда в нем говорит? Или усталость от одиночества, желание хоть с кем-то разделить все то, что пришлось пережить? Но почему тогда, именно она? Ведь вокруг множество девок, которые бы плевали на его темную историю и пошли, например, за его деньгами, позволили бы ему все, что угодно за дорогие подарки и компенсации, а он... Он сидит на вершине Астрономической башни и держит за руку гриффиндорскую старосту, которая врагом должна его считать. И он делает новую глупость - он впускает ее в свою душу в ответ.
- В какой момент? - Драко запрокидывает голову, глядя на темное небо сквозь дыру в потолке. Этих моментов слишком много, какой бы выбрать. Если копать очень очень далеко, очень глубоко, то можно добраться до того дня, когда мальчишка со шрамом в виде молнии на лбу отверг дружбу известного и богатого наследника древнего рода. Тогда Драко впервые подумал - неужели есть что-то важнее денег и славы? Но он так далеко не пойдет. Не сейчас.
- Тогда, зимой… Когда ожерелье попало к Белл. Я впервые понял, что могу кого-то убить. И не смог найти ответ - стоит ли все это жизни непричастного человека, - он никогда никому не скажет. Но она видела его в том году, видела его слезы и бессилие, она… поймет? Он ведь просто хотел жить. И хотел, чтобы жили родители, и друзья… Хотел просто защитить себя и всех, - Два года в моем доме жил самый отвратительный че… нет, человеком его называть как-то слишком… самый отвратительный ублюдок. Он отнял волшебную палочку моего отца, он сделал из моего дома свое логово. И я ничего не мог с этим поделать, - вот какими были прошедшие годы для Драко. В собственном доме он существовал, как в клетке. В школе эта клетка не отпускала его - на него были направлены все взгляды, каждый пожиратель ждал, что Малфой оступится. Хождение по заколдованной шахматной доске, где каждый неверный ход - гибель, - Когда все закончилось… - он прикрывает глаза, решаясь. Он не говорил об этом никому - никто из друзей не был еще у него дома, не видел, не знал… почему именно сейчас он готов рассказать? Может потому, что все останется здесь - на вершине этой башни? - Мой отец потерял рассудок. Его пытали Пожиратели, те, которых Министерство так и не поймало… Черт, - Драко свободной ладонью впивается в собственную челку. Он ненавидит слабость. Слабость - не то, что сейчас ему нужно. Но отчего тогда стало настолько легче, стоило истине прозвучать?